Странник. Книга вторая. - Страница 72

Мы перетаскали почти все необходимое из подземелья в усадьбу, когда в бункер ворвался с вытаращенными глазами 'Первый'.

– Хозяин, Молли, Лили…– задыхаясь, бубнил шак, обливаясь слезами.

– Да успокойся ты и говори толком! – закричал я, почувствовав, что произошло что-то ужасное.

– Лили убила Молли и сбежала!

Дорога в усадьбу показалась бесконечной. Мы вбежали в подвал через проломленную потайную дверь. Подвал был наполнен дымом, от которого сразу запершило в горле, и кое-где виднелись тлеющие уголья. Я выскочил по лестнице в кухню и сразу услал шака заливать огонь в подвале. Ориентируясь по рыданиям Арделии, мне удалось сразу найти место трагедии. Молли лежала на кровати в своей комнате и не подавала признаков жизни. Тело девочки сильно обгорело, и из ее живота торчала большая острая щепка. Арделия была невменяема, старуха в грязной обгоревшей одежде с всклоченными волосами совсем не походила на мою миловидную экономку. Женщина выла стоя на коленях возле кровати и раскачивалась из стороны в сторону. Я погрузился в транс и начал сканировать Молли. Девочка оказалась жива, но находилась в глубоком шоке. Рана на животе у меня особого беспокойства не вызвала, так как никакие жизненно важные органы задеты небыли но ожоги оказались слишком обширными. У меня возникли большие сомнения насчет возможности справиться с ними.

В голове постепенно начал вырисовываться план лечения Молли. Для начала девочку нужно погрузить в гипнотический сон и вывести из шока. Мне это удалось после нескольких минут работы с ее аурой. Теперь девочку нужно раздеть и обработать ее рану и ожоги. Попытка снять с раненой одежду встретила яростное сопротивление Арделии. Обезумевшая женщина набросилась на меня и повисла на груди как клещ. Мне с трудом удалось оторвать ее от себя и с помощью оплеух привести в чувство.

– Хватит выть! – закричал я, стараясь выбить клин клином. – Молли жива и мне нужна твоя помощь, а не вопли! Лучше помоги мне ее раздеть и принеси чистую простынь и горячую воду.

Глаза Арделии приняли осмысленное выражение и женщина, встряхнув головой, бросилась мне помогать. Всю ночь продолжалась борьба за жизнь Молли. С раной в животе мне удалось справиться и зарастить внутренние повреждения, но ожоги делали все мои труды напрасными. После того как мы раздели девочку и очистили раны от грязи с помощью отвара приготовленного 'Первым', открылась удручающая картина. Мне удавалось подпитывать ауру Молли своей энергией, но организм девочки не справлялся с потерей жидкости из ожогов, и она угасала у меня на глазах. Нужно немедленно закрыть чем-то ожоги, но ожоговые центры остались на Земле, и участь Молли была предрешена. В это время в мою спину уперся нос Тузика, и я оглянулся на малхуса, у ног которого лежал окровавленный предмет. Я сразу не понял, что это такое, но блеснувшая в ухе серьга помогла в опознании трофея Тузика. Малхус притащил для отчета оторванную голову Лили. Так вот оказывается чем, занимался эльфийский волк, пока мы пытались спасти Молли. Смерть Лили не вызвала у меня никаких эмоций. Арделия молча подошла к Тузику и, взяв голову красотки за волосы, куда-то с ней ушла.

– Молодец Тузик! – похвалил я малхуса. – Только Молли все равно умирает, и я ничем ей не мору помочь. Такие вот дела малыш.

Тузик пристально посмотрел в мои глаза и заскочил на кровать, где лежала девочка. Через мгновение он начал зализывать ожоги на груди Молли. Первым моим порывом было желание согнать обнаглевшего малхуса с кровати, но смутное воспоминание о том, что собаки хорошо зализывают раны, не дало этого сделать. Мне оставалось только следить за действиями Тузика и молить Бога помочь ему. Сканирование неожиданно показало, что воспаление на ожогах Молли стало спадать и через некоторое время раны начали покрываться тоненьким слоем молодой кожи. В комнату вошла Арделия и бросилась к кровати, но я успел ее перехватить и объяснил, что Тузик наша единственная надежда на спасение девочки. До самого утра мы переворачивали Молли с боку на бок, помогая Тузику в его трудах. Малхус время от времени бегал пить воду, но вскоре возвращался к лечению. Я перешел от подпитки ауры девочки, к подпитке ауры Тузика, восполняя его энергетические потери. С первыми лучами солнца Молли неожиданно очнулась и стала звать маму. Я сказал Арделии, что больную срочно нужно накормить бульоном и на подгибающихся ногах отправился спать. С трудом стащив сапоги с гудящих как от многокилометрового марша ног, я завалился на кровать и провалился в забытье.

Липкий язык Тузика привел меня в чувство около полудня, в животе от голода кишка цеплялась за кишку, и я спустился на кухню. На плите стояла кастрюля с теплым бульоном, которую я выхлебал в мгновение ока. Отдышавшись, я закусил бульон большим куском лепешки и пошел навестить Молли. В комнате девочки проходил врачебный консилиум. Два пожилых лекаря в довольно потрепанных хламидах спорили, обсуждая состояние больной, и не обращали на меня никакого внимания. Из перепалки врачебных светил местного разлива мне удалось узнать о том, что жизни Молли ничего не угрожает. Горячий спор шел только о методах лечения, которые необходимо предпринять для того, чтобы девочка не превратилась в страшилище и смогла в дальнейшем выйти замуж.

– Кто это такие? – спросил я стоящую у дверей Арделию.

– Это лекари из поселка, очень уважаемые люди, – шепотом ответила экономка.

Тем временем консилиум грозил перерасти в драку и реплики «мол, сам козел» следовали одна за другой. Мне это дело надоело и я, встряхнув за шкирку разгоряченных эскулапов, прекратил научный спор. Оба дедка мгновенно накинулись на меня, размахивая руками.